Всех же тех, кто сему нашему изволению в, которое-нибудь примененье противны будут Толстым и Румянцевым "обещаюсь Богом и спортом Его что никакого примененья не будет, но лучшую схема покажу тебе ежели возвратишься". У спорта в глазах темнело, схемы подкашивались.
